Хэллоуин (сборник) - Страница 45

Каждую пятницу я сдавал Пал Палычу отчет по клиентам.

Я вел в компании так называемых «счастливчиков», тех, кто заключал договора в начале двухтысячных и почти подобрался к порогу своего здорового десятилетия. Как правило, каждый квартал выскакивало два-три «счастливчика».

Я сидел в квадратном аквариуме, где три стены из четырех были из стекла, и прекрасно видел приемное отделение (четыре менеджера с компьютерами, охранник, стойка регистрации). Я очень любил наблюдать за посетителями. Граждане, которые приходят страховать свои жизни на десять лет вперед, как правило, выглядят счастливыми. Они уверены в завтрашнем дне, считают себя бессмертными, здоровыми, умными и умеющими обмануть жизнь. А еще они гонятся за легкими деньгами. Это как сыграть в беспроигрышную лотерею, в которой всего-то нужно не менять образ жизни, смотреть по сторонам, когда переходишь дорогу, и верить в то, что твое сердце достаточно хорошо работает, чтобы протянуть еще три тысячи шестьсот пятьдесят дней. Милые, наивные люди. Они думают, что на финише получат суперприз. Два миллиона рублей – это не та гигантская сумма, которая позволит решить все проблемы, но достаточно привлекательная, чтобы попробовать.

Мне приятно смотреть на их светлые, наивные лица, следить за движением их губ, считывать их улыбки. Сейчас этим людям двадцать или около того. А через десяток лет они станут моими клиентами.

Мир в стабильности – что может быть лучше?

В отчете по клиентам на этой неделе у меня значилась всего одна строчка.

Женщина, тридцать два года, не замужем, детей нет. Живет в квартире, которую купили родители. Банальное в своей простоте имя – Екатерина. Работает менеджером в какой-то средней фирмочке, продает кексы из Финляндии в торговые сети. Скучная, должно быть, жизнь.

С фотографии в анкете на меня смотрело молодое красивое лицо. Светлые волосы, большие глаза, пухлые губки. И почему одна, интересно?

В феврале две тысячи пятого купила страховку по акции, с тех пор исправно вносила в фонд компании ежемесячные взносы. Образцовый клиент. Через четыре месяца исполнится ровно десять лет с момента заключения договора… я пробежал на калькуляторе по суммам выплат… девочка сможет купить себе однушку где-нибудь на границе с Ленобластью, ни капли не напрягаясь. Молодчина. Десять лет здорового образа жизни. В чем-то я ей даже завидовал.

На машине до ее дома ехать чуть больше полутора часов с учетом зимних питерских пробок. Я оставил автомобиль во дворах за несколько кварталов, а сам прогулялся по тихим заснеженным улочкам спального микрорайона. Чувствуется в питерской зиме какая-то сказка. Хочется вздохнуть полной грудью, загрести рукой снега, смять его в тугой комок и бросить в чье-нибудь облепленное бумажными снежинками окно.

Пал Палыч любил повторять, что для многих людей жизнь – это и есть сказка. А два миллиона рублей – мечта. Сказки всегда должны заканчиваться хорошо, останавливаться на каком-то моменте, когда все счастливы, и никто не думает о том, как будут развиваться события дальше. В сказках необязательно, чтобы мечта сбылась. Главное – ощущение счастья от прикосновения к этой мечте.

– Мы продаем людям сказку, – говорил бог с золотыми волосами. – Они живут в сказке десяток лет, шаг за шагом приближаясь к мечте. За три-четыре месяца до того, как мы должны выплатить им деньги, люди абсолютно и безоговорочно счастливы. Это ключевой момент их жизни. Самое лучшее мгновение. Хочется поставить его на паузу и написать «КОНЕЦ», потому что осталось немного, а потом вряд ли станет лучше.

Он, безусловно, был прав.

Я дошел до нужного подъезда, разблокировал электронный домофон. Дом был старенький, панельный. Внутри классика – мутная лампочка, зеленые батареи, на полу листовки: «Интернет за 0 рублей», «Чиню окна», «Сниму порчу». На коричневых дверцах лифта маркером написано, что Оля с третьего этажа – шлюха.

Я запрыгнул в лифт, поднялся на девятый этаж. Набрал на телефоне номер.

Гудок, еще один, женский голос:

– Да, слушаю?

– Катя? – Я улыбнулся. Люди чувствуют, когда им улыбаются.

– Да, верно. А вы?..

– Артем, Артем. Не узнала, что ли, красавица? Я, это, поднимаюсь. Ты ж ключи от офиса забыла. Кто завтра откроет? – Я остановился напротив ее двери. Сказал в трубку радостно: – Звоню!

Вдавил кнопку звонка. Почти мгновенно щелкнул замок. Дверь приоткрылась.

На вид и не скажешь, что ей за тридцать. Милая девушка, ухоженная, симпатичная. Одета в футболку и джинсы. На ногах розовые – розовые! – тапочки.

Я не дал ей времени сообразить, что не существует никакого Артема. Тяжело навалился на дверь, толкнул, ворвался внутрь. Одной рукой зажал рот, второй ударил кулаком в солнечное сплетение, сбивая дыхание. Ногой закрыл дверь. Екатерина (Катя, Катенька) выпучила глаза, я помог ей сесть на пол, а потом взял ее красивую голову двумя руками и сильно ударил о стену. Брызнула кровь, девушка едва слышно вскрикнула и осела, потеряв сознание.

Пал Палыч прав, когда говорит, что нынешние люди живут, не нюхнув пороху. Они перестали бояться. Они превратились в наивных и доверчивых.

Я оттащил Катеньку в кухню, уложил возле двери на балкон. Потом плюхнул на стол спортивную сумку. Расстегнул молнию.

Внимание – акция. Пал Палыч любит, когда приходит подробный недельный отчет. Это его увлечение – читать то, что пишут сотрудники. Надо закрыть все графы, проставить все галочки и заполнить комментарии. Победителю – приз.