Хэллоуин (сборник) - Страница 69

– Теперь – домой, – бросил он гондольеру. Утром нужно будет еще раз навестить Нуафьера. Его тайна может стать ключом к поимке таинственной Лукреции.

В небе над Гранд-канале расцветали букеты фейерверков, причудливо отражаясь в дрожащей воде. Играла музыка, слышались громкие голоса и веселый смех. По мосту Риальто шествовали роскошно одетые люди, лица которых скрывали маски – очередной карнавал, длинная череда которых превращала жизнь города в один нескончаемый праздник. Пусть Венеция давно утратила свой былой вес и права владычицы Средиземного моря, но блеск и слава ее пройдут сквозь года, лишь ширясь и умножаясь.

– Пристань здесь, – вдруг произнес инквизитор, – я хочу немного пройтись. Жди меня у мола Сан-Марко.

Сойдя на берег, он надел простую кожаную бауту , сделал несколько шагов и словно растворился в пестрой толпе. Многоголосый шум царящего вокруг празднества залепил уши, от буйства красок рябило в глазах. В доли мгновения Домминико Кавалли словно перестал существовать, как дождевая капля, упавшая в море. Безликий и неузнанный, он был лишь частью потока, следующего путем, начало и конец которого не были видны изнутри. На мгновение инквизитору показалось, что он оказался в некой аллегории, изображающей саму жизнь человеческую: бесконечное движение в неистовом хаосе цвета и звука, поглощающее без остатка, не имеющее ни начала, ни конца. Кто бы ни вошел сюда, кто бы ни вышел – ничего не изменится, движение продолжится и едва ли перемену заметят.

– Вы куда-то спешите, синьоре? – Негромкий женский голос прозвучал над самым ухом Кавалли.

Обернувшись он увидел молоденькую, хрупкую девушку, лицо которой скрывала богато украшенная колумбина .

– Не имею чести знать вас, синьора, – вежливо ответил он. Где-то внутри ему было приятно внимание молодой особы, но чувство это не имело шанса подняться наружу. Девушка мелодично рассмеялась.

– Это же маскарад, синьоре! Зачем иначе носить маски, если не для того, чтобы остаться неузнанными?

– Вы правы, – согласился Circospetto, – чем могу служить?

– О, вы можете! Не откажите в просьбе даме – вы выглядите разумным, трезвым человеком в этой вакхической процессии. Я потеряла в толпе моего отца и не могу отыскать его. На такой случай мы договорились, что я найду провожатого и отправлюсь домой сама, дабы не плутать среди пьяных и праздных.

Домминико задумался. Слова девушки казались ему несколько странными – ведь куда проще было условиться о встрече в каком-нибудь приметном месте, чем подвергать себя риску добираться до дома с неизвестным попутчиком. С другой стороны, девушка могла жить неподалеку…

– Как далеко отсюда ваш дом? – поинтересовался Circospetto.

Лазурные перья, украшавшие маску, очаровательно всколыхнулись.

– О, совсем недалеко, буквально в паре домов.

– Ну что же, – кивнул инквизитор, – я с удовольствием провожу вас.

Они выбрались из основного шествия и свернули в узкий проулок, куда едва проникал свет огней Грандканале. Идти рядом тут было невозможно, и Домминико шел впереди, таинственная дама – за ним.

– Вы выглядите очень молодо, – желая поддержать светскую беседу, произнес Circospetto. – Вашему батюшке стоит приглядывать за вами более внимательно.

– Вас обманула моя внешность, синьоре, – голос девушки звучал беззаботно и весело, – я старше, чем может показаться.

– И сколько же вам? Восемнадцать? – Названная цифра казалась Кавалли слишком завышенной, но он решил польстить девице.

Та рассмеялась:

– Вы задаете неприличные вопросы, синьоре.

– Хорошо, оставим это.

Они вышли в небольшой дворик, разместившийся в плотном кольце домов. Здесь было темно и тихо, словно дома были покинуты жильцами – что не казалось таким уж невероятным, учитывая карнавальное действо, развернувшееся неподалеку.

– Мы все еще не представились друг другу, – произнесла девушка, поравнявшись со своим провожатым, – это так невежливо с моей стороны.

– Что вы, – инквизитор испытывал некое странное наслаждение от их краткого общения. Это был редкий случай, когда он мог говорить с кем-то, кто не знал его и не задумывался о его должности. Странная свобода этой беседы пьянила, словно крепкое вино.

Девушка остановилась, обернувшись к Домминико. Их разделяло не больше локтя. Глаза в прорезях маски загадочно поблескивали.

– Меня зовут Лукреция.

Уже готовый спросить о фамилии, которую девушка забыла назвать, Circospetto замер. На тонких девичьих губах играла легкая полуулыбка.

– Что же вы молчите? Впрочем, не старайтесь. Мне известно ваше имя, синьоре Кавалли. Я давно наблюдаю за вами…

Первым внутренним побуждением инквизитора было отпрянуть от жуткого создания, в которое вдруг обратилась невинная девушка. Но что-то словно тисками сжало его грудь, сковало члены. Он шумно сглотнул, не сводя взгляда с двух серебряных искр, вспыхивающих в темных прорезях.

– Вы очень проницательны, синьоре Кавалли. Вас стоило бы прозвать Astuto – ведь осмотрительности в вас куда меньше, чем проницательности.

– Как вы узнали меня?

– Вас трудно не узнать. Да и маску вы надели уже на берегу, в свете фонарей.

Инквизитор напряженно обдумывал ситуацию. Перед ним – молодая девушка, хрупкая и слабая. Но ее стараниями одна девица помешалась, а вторая едва не умерла от неизвестной болезни. Кто знает, какие колдовские трюки есть у нее в запасе?

– Вы не боитесь меня? – спросил он, стараясь выиграть время для принятия решения.