Хэллоуин (сборник) - Страница 80

Полумгла впереди скрипела осторожными шагами. Высокие окна по правую и левую стороны источали тусклое дневное сияние. Я погасил фонарик и всмотрелся. Его было видно – силуэт, крадущийся вдоль стены.

– Санек, что ты делаешь! – заорал я, в горле клокотало, и даже слезы проступили на глазах. Правая рука вытянулась вперед с разложенным ножом. Я не понимал, что стало с моим другом. Недоумение, негодование, страх – я беспомощно захлебывался в каше, бурлящей внутри головы.

И в тот момент дурной сон превратился в кошмар.

Тень отделилась от стены, Сашка побежал на меня, а потом вдруг оказался в другом месте. И вновь исчез, тотчас появившись поодаль. Исчез – появился, исчез – появился. То слева, то справа, то ближе, то дальше. Он будто бежал напрямик, но что-то переставляло его, как шахматную фигуру по полю. Наверное, я закричал. И абсурдные скачки прекратились, силуэт застыл на секунду, и из темной глубины помещения показались другие фигуры. Они рванули ко мне, идентичные в каждом движении. Свет задрожал, марионетки заслоняли окна. Тьма шелестела шагами. Могу поклясться, что видел, как фигуры бегут и по потолку тоже. Сквозь стиснутые зубы сочился бессловесный вой ужаса, я замахал ножом. Меня толкнули, крутанули на месте, ударили в бок, схватили, ткнули в лицо, дернули за волосы. Показалось, будто что-то членистоногое, большое быстро взбирается по ноге… Я потерял ориентацию в пространстве, меня валили, я вырывался, ожесточенно размахивая лезвием. Нож словно резал плотную черную паутину. Ни единого вскрика – только шорохи движений, шагов. Но мне повезло. По-видимому, я все-таки приблизился к дверному проему, через который проник сюда. Наверное, так, потому что, отступив назад, я просто не ощутил опоры под ногой и сорвался вниз, увлекая за собой весь ворох опутавших меня теней…

Воздух вышибло из легких. Я даже не сумел застонать от боли. Какой-то миг я видел светлый прямоугольник выхода, но потом эти твари, среди которых уже нельзя было различить Сашку, вновь навалились всем скопом, распластали меня на полу. Я вновь ощутил, как что-то перебирает лапками по спине, подбираясь к затылку…

И я вспомнил, как погиб Саша.

* * *

Душная сумеречная комната, ароматы сырости и гнили висят в недвижимом воздухе. В полутьме глаза видят хорошо. Пыльное стекло, голова едва выше подоконника, но, если встать на цыпочки, можно увидеть, что кто-то стоит перед домом. Размытые очертания, пыльное стекло. Радостный шепот:

– Он пришел, пришел. Все-таки пришел. Он пришел за мной…

Позади зашелестело покрывало, прикрывавшее вход: в дверях появился паренек. Взлохмаченный, не верящий собственным глазам.

– Ма…ша… Машенька? – произнес он, пытаясь проглотить ком, застрявший в горле.

– Так меня мама называла.

Девочка неслышно подошла к нему и протянула ладошку.

– Сколько же ты здесь… – Юноша взял ее за руку и заплакал, опускаясь на колени.

– Я тебя звала, а ты не шел.

– Прости меня, я просто…

– Ты меня не любишь, да?

– Что… Что ты говоришь? – Он непонимающе уставился на нее сквозь слезы.

– А тебя кто-то любит, Саша? – Выражения эмоций плавно сменялись на ее бледном личике, менялось и само лицо.

Саша выпустил ее руку, но та мягко и влажно, словно лягушка, перехватила его запястье. Со вскриком юноша вскочил, рванулся к выходу. Покрывало сорвалось, упало на лицо, в ноздри попала горькая многолетняя пыль… В исступлении парень закружился, врезался затылком в дверной косяк, но все же содрал покров с головы. Девочка висела на руке… Он оглянулся. Нет, не девочка – что-то белесое, бесформенное. Сашка заорал, пытаясь стряхнуть с себя гнусное нечто. Вместе они вывалились из квартиры, существо с размаху влетело в стену и стекло по ней. Сашка заметил массивную белую ногу, растущую из лысой головы, и бросился бежать, но споткнулся, взмахнув руками. У лестницы не было перил, за которые можно было бы ухватиться. Смачно приложившись головой о ступеньку, он ринулся вниз между пролетами. Сила тяготения протащила его три этажа, обдирая о бетонные челюсти.

Искореженный, не чувствующий боли, Сашка приподнялся, глядя белыми кругляшами глаз на дверь, ведущую прочь из подъезда. Внутри что-то чавкало. Изо рта непрестанным потоком шла кровь. Слева на ступенях показались детские сандалики, худые ножки в теплых грязных колготках.

– Не уходи без меня, пожалуйста, – попросила Машенька, садясь на ступеньку. Маленькая ее ладошка заслонила для Саши свет.

* * *

Похоже, что туман рассеивался, медленно оголяя скелет покинутого района. Глеб все не возвращался. Карина то и дело поглядывала на здание, в котором он скрылся. Руки меж тем пытались справиться с клейкой лентой, опутавшей ноги. Слезы заслоняли мир матовой пеленой. Казалось, выдержать все это было выше ее сил. Ей исполнилось уже шестнадцать, она курила около двух лет, да и то изредка, но сейчас ей хотелось сигарету. Нестерпимо.

Со стороны трехэтажного дома донеслись крики.

Как-то неожиданно Карине удалось вытянуть левую ногу, освободить правую уже было делом техники. Она встала, не зная точно, что теперь делать. В распахнутой сумке, брошенной Глебом на земле, белела сигаретная пачка. Карина схватила ее и, не размышляя, бросилась на шум. В здании что-то происходило. Проникнув внутрь, девушка тотчас отступила в сторону, чтобы не маячить на фоне дверного проема. Пока зрение обвыкалось в плотном сумраке, она слушала чьи-то сдавленные стоны. Страх не давал заговорить. Позже она смогла разглядеть фигуру человека, распростертого на полу лицом вниз. Он будто пытался поднять голову, но что-то удерживало его. И трепещущие напряженные руки словно насильно раздвигались в стороны, прижимались к земле. Это был Глеб, ему нужна была помощь, и Карина хотела уже подбежать к нему, когда что-то шевельнулось наверху на стене. В движении темного силуэта девушка угадала Сашу. И вновь слова засели в горле, Карина без сил съехала по стене.